Германия, бледная мать (1980)

Берлин, 1943. За окнами квартиры Лене, где трещины на стенах повторяют узоры инея, пахнет жжёной резиной и ромашковым чаем. Она учит дочь рисовать — не цветы или облака, а лица: глаза всегда чуть шире, губы плотно сомкнуты. Война здесь не грохот бомб, а тихий счет в тетради: сколько слов сказано, сколько спрятано.

Её муж, вернувшийся с фронта с чемоданом чужих писем, шепчет истории, которые дочь запоминает как сказки. Но когда девочка начинает повторять их в школе, соседи стучат по батареям — ритм тревожнее метронома. Лене мажет губы красной помадой, будто пытаясь закрасить молчание, а город вокруг них обрастает зеркалами, в которых никто не узнаёт себя.

Чем упорнее дочь ищет правду в обрывках фраз, тем чаще мать прячет руки под платок — словно под пеплом. Сможет ли девочка собрать пазл из полунамёков, не разбив хрупкое стекло, что отделяет её детство от материнской боли? Здесь даже воздух дрожит, как натянутая струна: одно неверное движение — и мелодия рассыплется в крик...