Грязные танцы (1 сезон)

Лето 1963-го. Дымка от москитных спиралей смешивается с запахом воска на потёртом танцполе курортного клуба, где гости в пастельных костюмах щелкают коктейли, а за тяжелой бархатной шторой — другой мир: стук каблуков по сырой земле, вздохи гитары и ржавые гирлянды, мерцающие как запретный сигнал. Бэби, семнадцать лет, очки в роговой оправе и учебник по экономике под мышкой, случайно заступает за эту невидимую черту — туда, где танцуют телом, а не улыбками.

Её толкает не бунт, а неловкая доброта: помочь танцовщице с подпорченной репутацией, случайно став своей. Но как объяснить отцу-доктору, что его «малышка» теперь разучивает па с Джонни — инструктором, чьи шрамы на ладонях говорят о битых стёклах чаще, чем о вальсах? Правила здесь тихие, но жёсткие: сотрудники — тень, гости — солнце. А Бэби зажглась где-то между.

Чем больше она крутит ночные пируэты в старом сарае (пол там скрипит, как кости старожилов курорта), тем острее шепотки в столовой: «Девчонку видели с *ними*...». Даже её сестра, обычно занятая лишь загаром, начинает щуриться с опаской. А когда Бэби обнаруживает, что её первый поцелуй пахнет не зубной пастой, а дешёвым бурбоном и тревогой, — понимает: назад в невинность пути нет.

Выбор прост и страшен: разбить маску «хорошей девочки» в щепки или позволить тишине курортных аллей похоронить тот смех, что вырывается из груди только под рокот бас-гитары... Сможет ли она станцевать так, чтобы её услышали, — не сорвав при этом нить, связывающую два мира?