Местный стигматик (1990)

В сибирской деревне, где река обмелела до скелета камней, шестнадцатилетний Алёша находит в ржавом ящике из-под патронов дневник, чьи замшелые страницы пахнут бензином и полынью. 1994 год. Телевышки здесь гнутся от ветра, как подпитые мужики, а в школе учат, что «история» — это то, что сосед наговорил под самогон. Но карта в дневнике — другая. Она ведёт к шахте, которую все десятилетиями называют «провалом», хотя Алёша помнит: его отец ушёл туда с геологами и не вернулся — но в посёлке нет ни геологов, ни памятной доски.

Соседи шепчутся, что шрамы на руке деда-охотника — не от медведя, а от креста, выжженного «за споры с землёй». Подросток копает глубже, но каждый шаг вперед — это шаг назад: магазинщица вдруг забывает, как зовут его мать, школьный учитель стирает с доски маршруты экспедиций, а в телефонной будке кто-то методично рвёт страницы из справочника. Здесь правда не умирает — её просто объявляют бабьими сказками.

Когда Алёша понимает, что шахта — лишь верхний зуб проклятия, а под ногами у посёлка лежит что-то, что дышит в такт церковному колоколу, он ищет союзников. Но как довериться тем, кто десятилетиями варил варенье из молчания? И что страшнее — расколоть лёд над прошлым или позволить ему засосать себя, как та болотная трясина за школой, где исчезают собаки?..