Враг Шарпа (1994)

В захолустном уральском городке, где часы на вокзале застыли в 1986-м, журналистка Вера находит в наследственном доме пожелтевший конверт с билетом на поезд, которого нет на картах. Его дата — завтрашний день. Городок, словно вырезанный из советской газеты, шепчет закоулочными ветрами: *«Не лезь»*. Но Вера не может — в чернильных строчках покойной бабушки она узнаёт почерк человека, который, по документам, умер за десять лет до её рождения.

Что гонит: не столько тайна, сколько немой укор. Бабушка, пережившая лагеря, зашифровала в письмах координаты, а соседи, хранящие память о расстрелянном мосте, внезапно *«не помнят»* её лица. Даже река здесь течёт вспять — к горам, где ржавеют вагоны без колёс.

Нюансы: Вера страдает провалами в памяти после аварии, и каждая находка — обрывок газеты, ключ от сгоревшей школы — будто встряхивает её разум, вымывая ложь. Но как верить себе, если даже фото в паспорте чуждо?

Повороты: Чем ближе она к разгадке, тем чаще в её снах появляется незнакомец с бабушкиным перстнем — тот, кто стучится в дверь ровно в три ночи. А наутро на пороге — свежие следы босых ног, хотя вокруг — снег.

Выбор: Сжечь письма, как просит мать, чьи руки пахнут керосином и яблоками, — или сесть в тот поезд, где билет исчезает на глазах, оставляя на ладони синяк-оттиск: *«Твой вагон — третий»*?

*P.S. А ещё здесь не звонят колокола. Говорят, их языки украли в ту зиму, когда исчезли дети.*