Пудра (1995)

В сибирской глухомани, где зима выгрызает краски до ржавых крыш и замшелых заборов, шестнадцатилетняя Вера роется в чердачной пыли старого дома — ищет следы матери, исчезнувшей год назад с партией геологов. Мать была *чужой* здесь: носила брюки, смеялась громко, а в карманах у нее звенели склянки с порошками, пахнущими жжёным сахаром. Теперь Вере шепчут: «Не копай», но она уже нашла под половицей жестяную шкатулку — внутри комок серой пудры и обрывок карты с меткой *там, где реки впадают в небо*.

Соседи внезапно вспоминают, что им «пора на покос» или «печь протопиться», когда она спрашивает о лагере геологов. Даже отец, вечно пьяный от тишины, бормочет про «бабьи глупости». А пудра... она странная. То на ладони теплеет, будто живая, то оставляет на коже узоры, как иней на стекле. Вера замечает: чем чаще она экспериментирует с находкой, тем явственнее в окнах мелькают тени — будто кто-то следит за каждым шагом.

Но главное — сны. Каждую ночь она бежит по снежной пустоши за силуэтом в красном платке, а просыпается с ледяными слезами на щеках. Сможет ли она поверить в то, что мать оставила не подсказку, а предупреждение? И что, если пудра — не ключ, а печать?