Охота на Милата (1 сезон)

В приморском городке, где туман съедает края крыш, рыбак Виктор с лицом, изрезанным штормами, вылавливает селёдку с запиской в жабрах. *«Милата жива»* — три слова, от которых солевая корка на окнах кабака вдруг кажется ему клеткой. Городок твердит, что Милата — выдумка, детская страшилка, но Виктор помнит: двадцать лет назад её имя выжгли из газет, а её брат исчез в волнах при странном звоне колокола, которого здесь нет...

Действие запускает не тайна, а тишина. Соседи крестятся при упоминании Милаты, трауры носят дольше, чем длится скорбь, а в порту кто-то методично режет сети Виктора, словно море должно молчать. Его подталкивает не любопытство — вина: он сам когда-то махнул рукой на «бабьи сказки». Но прошлое — не единственный враг. Здесь верят, что правду можно утопить, как котят в мешке, — и каждая новая зацепка (обрывок фотографии в старом маяке, следы на песке, ведущие *вглубь* клифа) обрастает шипами недоверия.

Повороты? Один: чем ближе Виктор к разгадке, тем больше Милата становится... похожей на него. Её почерк в дневнике сбивается на его манеру писать, её детские игрушки находят в *его* сарае, которого он не помнит. Второй: тот, кто начал охоту, сам превращается в добычу — но кого ловят: Милату, призрак, или тех, кто верил в неё?

Детали, как крючки под кожей: ржавые часы на башне, идущие вспять в полнолуние; запах в её забытой комнате — смесь ладана и гниющих водорослей; старухи, ворожащие над пустыми мисками, будто кормят невидимых псов.

А в конце — выбор: продолжить ловлю в мире, где правду заменили молчанием, или стать частью тишины, притворившись, что искал лишь ветер с моря. Но как забыть, что каждую ночь кто-то стучит в дверь Виктора тем же ритмом, каким когда-то стучала Милата, просясь в дом из дождя?