Доблестные воины (1997)

В разваливающемся заводском городке 90-х, где ржавые трубы шепчутся с ветром, семнадцатилетний Витя-«Кальян» (прозвище за упрямую привычку жевать полынь вместо табака) находит в подвале заброшенного ДК папку с чертежами странного механизма — будто танк скрестили с церковным куполом. На обороте — подпись отца, исчезнувшего год назад, и три слова: *«Прости. Это не защита»*.

Движет им не героизм, а ярость: отец, инженер-неудачник, вдруг стал *важен* — его имя мелькает в разговорах пьяных сталеваров, в приказах нового директора завода, где теперь делают гробы вместо труб. Чем ближе Витя к разгадке, тем чаще натыкается на стену молчания — бабка-соседка, прежде кормившая его блинами, теперь крестит дверь железной сковородой, а единственный друг, слепой ветеран-афганец, вдруг вспоминает, что «не умеет читать».

Странности копятся: ночью в цехах гудят машины без фар, а в школе исчезают старые фотоальбомы. Даже воздух меняется — пахнет сгоревшим металлом и мокрым войлоком, будто город готовят к чему-то, что нельзя назвать.

Два поворота: механик с татуировкой «1986» на веках предлагает Вите сжечь чертежи, но вручает ключ от кабинета отца. А потом — находка: детский рисунок в папке, где Витя, мелкий, в каске, держит отца за руку *на фоне того самого механизма*.

Финал висит на острие: довериться ли девчонке из Москвы, которая ищет в городе своего пропавшего деда, или вскрыть правду в одиночку, зная, что каждый шаг приближает тот самый «не защиту»?

*P.S. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью. И да — никогда не соглашайся на чай у директора завода.*