Али Баба и 40 разбойников (1997)

В пыльном узбекском кишлаке конца 90-х, где тени минаретов сливаются с ржавыми антеннами спутников, юный Фаррух находит в колодце свёрток: карту, выжженную на козьей коже, и ключ, обмотанный волосом седым, как пепел. Его отец, исчезнувший год назад, оставил следы в легендах: говорили, будто он искал клад, за которым столетиями охотились всадники с чёрными платками на лицах. Но здесь не верят в сказки — здесь помнят, как земля проглатывает любопытных.

Подростка гонит вперёд не жадность — долги семьи висят над матерью гирей, а в школьном учебнике он нашёл фото отца... на фоне развалин, которых нет на картах района. Чем глубже Фаррух роет, тем чаще соседи крепчат ставни, а на базаре странник с глазами цвета мутного чая шепчет: *«Они следят. Даже вода здесь помнит всё»*.

Повороты? Один: карта ведёт не в пещеру, а в сердце кишлака, где каждый камень — свидетель. Второй: ключ подходит к двери мечети, которую снесли при Советах. А ещё — ночные звонки в дом, где телефон отключен с зимы...

Сможет ли Фаррух отличить друзей от тех, кто столетия прятал правду под коврами молчания? И что страшнее — сорвать печать с прошлого или позволить ему задушить будущее, как пустыня — реку?