Вот такие пироги (1998)

В глухом уральском городке, где река в октябре грызёт гранитные берега, шестнадцатилетняя Катя — дочь пекаря — находит в подвале булочной потрёпанную тетрадь. Страницы, испещрённые чужими именами и датами, пахнут дрожжами и старой кровью, а последняя запись — её отцовский почерк: «Прости. Не смог иначе».

На следующий день пекарня закрыта, отец исчез, а соседи, будто сговорившись, твердят, что его «забрали долги». Но Катя знает: отец не брал в долг — он *давал*. Кому? Зачем? Расследуя, она натыкается на паутину молчаливых договорённостей: в городке десятилетиями жили по правилам, где помощь оборачивается петлёй, а благодарность измеряется годами тихой службы. Даже её школьный учитель, предлагая помощь, прячет под улыбкой дрожь в пальцах.

Чем упорнее Катя ищет ответы, тем яростнее город отталкивает её: в печи булочной вспыхивает странный пожар, уничтожая следы, а единственный союзник — бродячий художник-недоучка — исчезает после полуночи, оставив на стене набросок: чёрный пирог с ножом внутри.

Сможет ли Катя разорвать круг, не став частью рецепта, который десятилетиями пекут здесь за закрытыми дверями?

(Образы: ледяной ветер, звонко рвущий полиэтилен на замерзших витринах; тетрадь, где каждая строка — как надрез на тесте, аккуратный и безжалостный.)