Бармаглот (2022)

«Представь: затерянная метеостанция на краю каменистой тундры, 1987 год.
Сторож Витя, бывший радист с пальцами, вечно пахнущими паяльной кислотой, натыкается в подвале на передатчик, который ловит волны из ниоткуда. Голоса в эфире шепчут его детское прозвище — *«Сорока»*, — о котором не знал даже он сам.

Что гонит: Песни из радио начинают материализоваться: ржавые гайки складываются в птиц, в чае всплывают буквы координат. Но станция — не точка на карте, а местные оленеводы, заслышав шипение динамиков, крестятся и уходят, не торгуясь.

Нюансы: Витя глух на левое ухо после взрыва в армии, и теперь не верит тому, что слышит. А передачи обрываются, если в комнате горит свет.

Повороты: Чем чаще он врубает частоты, тем стремительнее стареет техника вокруг. Лампы взрываются синим пламенем, провода прорастают в стены, как корни. В соседнем поселке дети исчезают на рассвете, возвращаясь с ледяными ресницами и стихами на языке, которого нет.

Финал: Передатчик требует жертву — батарейку, голос, память? — но как выбрать, если каждая кнопка стирает кусок прошлого… *Сможет ли Сорока отключить микрофон, зная, что единственный ответ из эфира — его собственный смех, записанный двадцать лет назад?*

P.S. Образы: снег скрипит, как помехи в наушниках. Витя пьет чай с трясущихся рук — на дне кружки проступают чернильные пятна, похожие на стаю ворон.»