Метод Лавровой (2 сезон)

Осень 1998-го. Заброшенная метеостанция на краю камчатских сопок, где вьюги вырезают из тумана лица давно умерших.
Сюда приезжает Вера, лингвист-реконструктор, чтобы расшифровать странные записи в журнале отца — полярника, исчезнувшего здесь же десять лет назад. Его почерк, знакомый с детства, внезапно обрывается на полуслове, а последняя страница испещрена символами, похожими на трещины во льду. Местные шепчут, что станция «дышит», а старики упоминают «язык ветра», который нельзя слушать без приглашения.

Вера копается в архивах, но чем точнее становятся её переводы, тем чаще в посёлке гаснет свет, а в окнах мелькают силуэты с фонарями — будто её опережают. Даже коллега, присланный помочь, слишком уж аккуратно обходит вопросы о прошлом своей семьи, чьи имена встречаются в отцовских записях.

Однажды она находит в подвале ящик с плёнками: на них — отец, здоровый, за месяц до исчезновения. Он говорит на наречии, которого не должно знать. *«Прости, что выбрал слова, а не тебя»* — и камера резко обрывается, будто кто-то вырвал штекер.

Сможет ли Вера остановиться, если каждый шаг вглубь таймырской ночи приближает её к отцу, но отдаляет от самой себя?
*P.S. Замёрзшие кассеты скрипят, как кости, а в наушниках после прослушивания ещё часами слышится шёпот, похожий на висок отца у детской кровати.*