Точь-в-точь (6 сезон)

В сибирской деревне, где апрельский снег крошится, как битое стекло, шестнадцатилетний Алёша находит в бабушкином сарае потрёпанный дневник. Его страницы, пропахшие керосином и мятой, склеиваются от странных рисунков — не то схемы бункеров, не то лабиринтов. А ещё там карта: крестиком помечена заброшенная шахта за рекой, куда даже рыбаки не заплывают. Но самое жуткое — подпись в конце, дрожащим почерком: *«Это не я»*. Будто бывший хозяин тетради оправдывался перед кем-то... или предупреждал.

Алёша и раньше слышал шепотки о деде, пропавшем в перестройку. Но теперь соседи, едва он заговаривает о шахте, внезапно вспоминают про невыключенный чайник или больную корову. Даже мать, всегда твердившая «не лезь не в своё дело», втихомолку подбрасывает в его рюкзак фонарик и спички. А ночью кто-то методично стучит в ставни — не ветром, нет: три паузы, два удара, как в детской считалке про разбойников...

Чем ближе Алёша к крестику на карте, тем чаще ловит себя на мысли: деревня знает. Знает, почему в школу вдруг привезли нового учителя с чересчур цепкими глазами. Знает, зачем старик-священник мажет осиновые кресты смолой, а не краской. И дневник этот — не про клад, а про долг. Но если все молчат десятилетиями — стоит ли рвать тишину? Вдруг правда, как та шахта, обвалится под ногами, не оставив ни ответов, ни пути назад...