14+ (2015)

В сибирской деревне, где даже дожди пахнут пеплом, шестнадцатилетний Алёша находит в провалившемся погребе дедовой бани потрёпанный дневник. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а между строк — крики чужого почерка: *«Они вырыли бункер за школой, но не там, где думаешь»*. Деревня живёт по правилам, которые никто не произносит вслух: *не задавай вопросов о брошенных колодцах, не заглядывай в окна домов с забитыми ставнями*. Но Алёша — сын пропавшего геолога, чьё имя здесь стирают, как грязь с порога.

Его толкает не любопытство, а голос в старом транзисторе: девичий смех, повторяющий *его* имя, — точь-в-точь как в детских снах. Соседи, хранящие молчание плотнее, чем лед в колодцах, вдруг начинают оставлять на крыльце странные дары: ржавый компас со стрелкой, застывшей на севере, фотографии, где лица стёрты, будто кислотой. А потом приходит письмо — конверт из города, внутри Polaroid: Алёха в будущем, старше, с шрамом через бровь, которого ещё нет. Фон — та самая баня, но объятая пламенем.

Чем глубже он роет, тем чаще натыкается на следы отца: сломанная гармонь в сарае у учительницы, где не хватает трёх клавиш, или полузамёрзший грузовик в лесу, кабина пуста, но радио шепчет стихи на языке, которого Алёша не знает. А ещё — ночные звонки: три гудка, пауза, два — код, который отец использовал в экспедициях. Когда парень решает пробиться к бункеру, дорогу преграждает водитель лесовоза, лицо в ожогах: *«Твой старик сам выбрал тишину. И ты хочешь того же?»*

Сможет ли Алёша разорвать петлю из чужих секретов, или его голос растворится в сибирском ветре — как те три ноты из гармони, что так и не сыграли?..