Синдром Петрушки (2015)

В сибирской глухомани, где снег хрустит как битое стекло, шестнадцатилетний Лёха находит в ржавой бочке из-под солярки свёрток. Не дневник — скорее, крик, законсервированный в замшелых страницах, от которых пахнет бензином и полынью. Там — схемы тоннелей, цифры, выжженные кислотой, и фото мальчика, точь-в-точь его двоюродного брата, пропавшего в перестройку. Но деревня, где даже пьяный тракторист помнит каждую кочку, внезапно *забывает*. Соседи крестятся, увидев Лёху с картой, старухи шепчут про «петрушечников» — тех, кого ветер уносит в метель, будто куклы из папье-маше.

Чем больше он ворошит прошлое, тем чаще на пороге появляются «гости»: то геологи с слишком чистыми ботинками, то священник, предлагающий спасти душу — сжечь свёрток. А ещё — сны: будто он бежит по подземному лабиринту, а стены дышат, как звери. Но главная ловушка не под землёй. Она в нём самом: Лёха начинает слышать эхо чужих шагов в своей голове, словно кто-то достраивает его память, кирпичик за кирпичиком...

Сможет ли он отличить свои мысли от тех, что подсунула темнота из тоннелей — или к концу игры все петрушечники становятся куклами?