Квартира (1996)

В туманном Санкт-Петербурге середины 90-х фотограф Максим бродит с камерой по дворам-колодцам, где свет пробивается сквозь разбитые стеклянные крыши. Его притягивает дом на набережной — серый, как пепел, с парадной, которую не отмечает ни одна карта. Внутри: квартира с часами, чьи стрелки ползут против привычного хода, и стены, испещренные трещинами-артериями, будто здание само дышит. Воздух здесь густой — смесь пыли, влажной штукатурки и горечи ладана, оставшегося от кого-то незримого.

Максим ищет не славу, а правду кадра — но плёнка начинает врать. Лица прохожих на снимках расплываются в марево, а в углах кадра мелькает силуэт, которого не было в видоискателе. Соседи, узнав о его находке, крестятся украдкой, шепчут про «проклятый пятый угол» и исчезнувших жильцов. Чем упорнее он срывает слои обоев, словно страницы дневника, тем чаще ночью слышит шаги за дверью — размеренные, как тиканье тех самых часов.

Его прошлое тоже не отпускает: старые травмы вспыхивают болью в дождливые дни, а снимки из квартиры будто оживают в кошмарах. Когда архивный поиск приводит Максима к газетной заметке о пожаре 70-х — с тем же адресом, но иными датами — он понимает: дом водит его по кругу, как стрелку на циферблате.

Сможет ли он, с камерой вместо щита, продолжить развивать эту плёнку — или страх перед тем, что проявится в финальном кадре, окажется сильнее?