Эллис (2015)

Островок в Белом море, 1980-е. Эллис, дочь смотрительницы маяка, с детства слышит шепот волн о пропавшем отце — но мать стирает его имя, как стирает следы прибоя с камней. В день шестнадцатилетия девушка находит в баллоне от сигнальной ракеты пачку писем: чернила выцвели до голубизны, подписи срезаны, а строки полны намёков на *«остров, которого нет»*.

Что толкает? Не ответы — упрёки. Почему соседи крестятся, когда она проходит? Зачем мать каждую полночь спускается к причалу, будто ждёт кого-то из тумана? Эллис крадёт ключи от старого катера, но вместо карт обнаруживает в шкафу матери *свой* детский рисунок: маяк, а под ним — лабиринт, точь-в-точь как на обороте писем…

Нюансы. Здесь верят, что море забирает голоса: вопросы вслух — табу. Расследование — это кража чужих секретов: распутывая нити, Эллис находит в сети рыбака обрывок своей кофты, а в церковной книге — запись о рождении, зачёркнутую морской солью.

Повороты. Чем ближе к разгадке, тем чаще Эллис ловит на себе взгляды, *знающие больше, чем она сама*. Даже чайки здесь словно предупреждают: одна врезается в окно её комнаты, оставив на стекле трещину-молнию.

Выбор. Сжечь письма — значит убить прошлое. Доплыть до горизонта — возможно, стать призраком в чужой истории. Но как искать правду, если каждый камень здесь дышит обманом, а волны шепчут: *«Ты следующая»*?

Образы. Письма пахнут йодом и ржавчиной. Карты нарисованы на обёртках от карамели 60-х. А маяк, слепой и вечный, будто щурится, наблюдая за ней с утёса.