Лоудермилк (3 сезон)

В забытом шахтёрском посёлке, где земля дышит сквозь трещины в заброшенных штольнях, Лера находит под прогнувшимися от угольной пыли половицами дневник деда. Записи обрываются на ’82-м — в тот год последняя смена спустилась в шахту и не вернулась. Теперь, когда посёлок медленно проваливается в карстовую воронку, вопросы Леры будто раскачивают старые своды: бармен вдребезги разбивает её диктофон, библиотекарь «теряет» архивные папки, а мать сжигает письма с печатью почерневшего голубя. Намёки ведут к затопленной шахте — её вода светится тусклым зелёным — где в последнем эскизе деда нарисована дверь, которой не может быть. Но здесь каждая правда — долг, а имя самой Леры значится в списке пропавших ещё до её рождения… Сможет ли она замуровать прошлое бетоном — или шагнёт в мерцание, зная, что некоторые замки открываются с обеих сторон?

*Образы: угольная пыль на страницах, слипающихся как опавшие листья; зелёный отсвет в воде, будто от разбитой колбы; тишина, густая, как смола. Повороты: дверь в толще породы, своё имя в пыльном журнале учёта. Намёк: а что, если пропавшие сами выбрали остаться?*