Чародейка (2018)

В сибирском посёлке, где ржавый трамвай застрял в тайге ещё при Брежневе, шестнадцатилетняя Василиса топит печь обгоревшей рукой — шрам от детства, о котором мать говорила: *«Не наша вина, что огонь в тебе проснулся»*. Но однажды мать исчезает, оставив записку с тремя словами: *«Не пускай стучащихся»* — и флакон синего льда, тающего в руке теплом живого тела.

Соседи, обычно ворчливые, как моторы «Жигулей» на морозе, вдруг затихают, крестятся на заколоченные окна бывшей школы. А в доме Василисы просыпается *другой* голос — из трещин в брёвнах, из копоти на потолке. Он согласен отвечать… но лишь на три вопроса в сутки, и каждый ответ пахнет гарью и берёзовым соком.

Чем упорнее Василиса ищет следы матери в запретной роще за свалкой, тем чаще в её снах является женщина в платье из майских снежинок, шепчущая цифры: *«1974, 1986, 1999…»* А по ночам печь начинает петь колыбельные на языке, который девушка *почему-то* понимает.

Но как верить голосам стен, если даже старик-сосед, тридцать лет чинивший ей велосипед, теперь хоронит лицо в воротнике: *«Брось, Васенька. Твоя мать давно выбрала — между нами и тобой»*?