Лиз и синяя птица (2018)

Тихий школьный коридор после уроков: скрип паркета под чешками, отзвуки флейты из пустого класса. Две девушки — Мизоре, застенчивая, с взглядом, вечно убегающим в окно, и Нодзоми, чья улыбка светла, но всегда чуть замершена, как нота в конце паузы. Их связывает невидимая нить — общий музыкальный дуэт, партитура, где одна ведёт, а другая следует. Но в каждом такте — вопросы без ответов: *почему твои пальцы дрожат, когда мы играем эту фразу? Зачем ты повторяешь «всё в порядке», отворачиваясь к репетиционному зеркалу?*

Миру здесь не угрожает катастрофа — только хрупкость недоговорённого. Их школа, с её бесконечными лестницами и стеклянными переходами, похожа на аквариум, где звуки плавают, как рыбы, а истины тонут в молчании. Прошлое Мизоре — старые записи на диктофоне, голос Нодзоми, смеющийся сквозь помехи, — становится ловушкой: как сыграть гармонию, если боишься услышать собственный голос?

Повороты — не взрывы, а трещины: случайно найденный мелодический эскиз в учебнике, прогулка через пустынный стадион, где шаги синхронны, а слова — нет. Чем ближе концерт, тем яснее — их дуэт не про музыку, а про двери. Одни приоткрыты (взгляд, жест, вздох перед высоким «си»), другие захлопнуты навсегда (письмо в пенале, так и не переданное).

Финал? Он висит в воздухе, как последний звук флейты перед тем, как аудитория взорвётся аплодисментами. Сможет ли Мизоре превратить тишину между нотами в язык, а Нодзоми — услышать, что за молчанием? Или их синяя птица — та, что на обложке партитуры, — навсегда останется силуэтом за стеклом, машущим крылом в такт несыгранному адажио?