Монстр наших отцов (2019)

В промозглом уральском городке, где ржавые трубы заводов дышат ядовитым паром, Лера возвращается после смерти отца — и находит в его бараке коробку кассет с искажёнными голосами, будто кто-то кричал сквозь метель. 90-е тут не кончились: на стенах — треснувшие лозунги СССР, в школе учат «закрывать окна после гудка», а старики шепчутся о «долге перед шахтой». Но её отец, тихий архивариус, годами записывал *что-то* — шифры в margins, координаты, детские считалки, от которых стынет кровь. Чем больше Лера слушает (на плёнках — скрип шагов под землёй, колыбельная на неизвестном языке), тем яростнее соседи твердят: «Уезжай. Он сам выбрал». А потом пропадает её единственный друг — тот, кто однажды признался, что *видел*, как ночью к баракам подъезжают грузовики с замазанными номерами...

Правила тут просты: не задавай вопросов, не подходи к запертому цеху №7, не верь тем, у кого «глаза как у дятла». Но что, если код в отцовских записях совпадает с узором на её собственном детском рисунке — том, что она нарисовала в день, когда мать исчезла?

Сможет ли Лера играть по правилам города, который съедает своих, — или её правда разорвёт плотину молчания, затянувшуюся инеем?