Язык нации (2019)

В осенней Камчатке, где ветер рвёт телефонные провода, лингвистка Лена с тетрадью и диктофоном ищет последних носителей языка, который умирает вместе со стариками. Её собственная речь спотыкается о заикание, но здесь, среди вулканического пепла, слова имеют вес тяжелее камня: говорят, ими раньше останавливали лаву.

Соседи в посёлке отводят глаза, когда она спрашивает о «языке дыма» — слишком многое сгорело в здешних домах за последний век. Но когда записи Лены начинают оживать (на плёнке плещется прибой, которого нет на карте, а в её блокноте проступают чужие пометки), тишина превращается в шепот: *«Она разбудит то, что не просило света»*.

Чем точнее Лена восстанавливает грамматику, тем чаще на пороге её избы появляются подношения — вяленая рыба, обрывки кружев. Или это предупреждения? А вчера она нашла в сугробе свой диктофон, перемотанный на запись, которой не делала: детский смех, треск костра и слово, от которого немеют губы.

Стоит ли произнести его вслух, зная, что каждое звучащее здесь слово становится ключом — или замком?

(Запахи: пахнет перегаром от ржавых рекордеров, узоры инея на стёклах повторяют древние руны. А ещё — сосновые иглы и снег, который здесь называют «белой памятью»).