Сто метров (2021)

На пыльной обочине приморского городка, где волны бьются о скалы, как пацаны о дверь спортзала, Рамон размечает трассу мелом: сто метров. Его кроссовки въелись в асфальт еще до того, как диагноз — рассеянный склероз — начал красть у него ноги по сантиметрам. Но здесь, меж ржавых рыбацких сетей и выцветших рекламных щитов, он бросает вызов не болезни, а собственному страху стать прозрачным.

Каждый шаг — предательство тела: мышцы путают сигналы, словно перерезанные провода. Тренер, бывший морпех с татуировкой якоря на шее, не верит в жалость. «Беги, пока не научишься падать без стыда», — бросает он, выставляя бутылки с водой вместо фишек. Но соседи шепчутся у моря, наблюдая, как Рамон ползёт домой на четвереньках после тренировок: *«Безумец. Сломает шею раньше финиша»*.

А потом — письмо. Конверт с печатью клиники, где цифры выстраиваются в приговор. И решение, от которого трещит штукатурка в его съёмной квартирке: удвоить дистанцию. Секундомер тикает громче кардиомонитора, песок в кроссовках превращается в стекло, а прошлое — в тень, что догоняет на поворотах.

Но что тяжелее — поднять тело или доверие жены, которая стирает окровавленные носки молча? И сможет ли человек, научившийся ненавидеть собственные клетки, разглядеть в зеркале не жертву, а того, кто просто... не остановился?