Тот самый год (2020)

Сибирь, 2020. Запертый в избушке на краю деревни, семнадцатилетний Лёва натыкается на потрёпанный блокнот под полом — в нём даты, совпадающие с сегодняшними, но отпечатанные тридцать лет назад. Страницы испещрены тревожными пометками: *«не выходить после заката», «не отзываться на чужие голоса за окном»*. А ещё — координаты, ведущие в лес, где с началом карантина исчезли двое стариков.

Деревня притихла, будто вымерла: ставни закрыты, в магазине только консервы, а соседи шепчутся, что карантин — не из-за вируса. Лёвин отец, фельдшер, пропадает ночами на «дежурствах», возвращаясь с запахом гари на руках. А в блокноте — рисунок странного знака, как родимое пятно на запястье у главы сельсовета.

Чем чаще Лёва сверяется с записями, тем яснее: правила 1990-х повторяются сейчас. Только раньше нарушителей находили мёртвыми в овраге, а теперь их стирают из памяти — даже фотографии в альбомах тускнеют. Когда он решает проверить координаты, в дверь врезаются камни — кто-то бросает в окно свёрток с обгоревшими медкартами и запиской: *«Не копай, а то как мы»*.

Но как остановиться, если вчерашняя дата в блокноте предсказала гибель соседской лайки, а сегодняшняя помечена кровавым крестом? И главное — поверить ли отцу, который твердит, что «спасение деревни дороже правды», или тем, чьи имена уже стёрлись?