Буги (2021)

В промозглом приморском городке, где чайки кричат громче церковных колоколов, шестнадцатилетняя Катя находит в подвале заброшенного ДК потёртый кассетник с записью: голос, похожий на материнский, напевает колыбельную, которой нет в их семье. Мать Кати исчезла семь лет назад, оставив лишь пятно ржавчины на полу кухни и молчание, густое, как смог над портом.

Здесь не задают вопросов. Соседи крестятся на треснутые иконы, когда Катя проходит мимо, а в школе учитель истории вдруг начинает лекцию о сталинских репрессиях, едва она заикается о 90-х. Но кассеты множатся — их подбрасывают в рюкзак, оставляют на подоконнике, — и каждая новая плёнка тянет за собой нить: детский смех, скрип двери, шаги по гравию… Следы ведут к маяку, который местные называют «костями» — его бледный луч годами режет ночное небо, будто ищет потерянное.

Чем громче Катя слушает, тем тише становится вокруг. Даже её отец, моряк, чьи руки пахнут солью и мазутом, теперь запирает ящик с фотографиями на ключ. А вчера, за полчаса до рассвета, она поймала на плёнке голос, который просит: *«Перестань искать — они услышат»*.

Но как остановиться, если каждый шёпот из прошлого звучит как единственная правда? И что страшнее: узнать, почему мать стёрла себя из всех снимков, или обнаружить, что те, кто остался, годами лгали, притворяясь слепыми?

*P.S. Замшелый кассетник жужжит, как пчела в стеклянной банке, а треск плёнки напоминает — некоторые двери, открыв, уже не затворить.*