Четыре тысячи четыреста (1 сезон)

Представь: Лето 2021, окраина Детройта. На пустыре, где ржавые авто скелетами торчат из крапивы, 17-летняя Джинн находит в кармане чужой куртки — своей же, но тридцать лет пролежавшей в земле — ключ от дома, которого давно нет. Её пальцы помнят вес этого металла, хотя сама она не стареет с 1993-го. Как и 4399 других: учитель из 50-х с шрамом от розги на ладони, девчонка-панк с кассетным плеером, застрявшим на одной песне… Их вернули *обратно*, но не туда.

Что гонит: Власти шепчут про «коллективную галлюцинацию», соседи крестятся на новых «проклятых», а у Джинн в голове — обрывки чужих воспоминаний: чей-то детский смех в темноте, запах горелой пластмассы. Чем больше она ищет тех, кто разделил её судьбу, тем явственней замечает — их ряды редеют. *Снова.*

Нюансы: Её тайная сила — видеть сквозь ложь — работает лишь когда больно: ущипнешь синяк — и собеседник вдруг замолкает, а из его рта выползают цифры, словно титры непрочитанного сценария. Но попробуй доверь тем, чьи мысли — паутина из полуправд.

Повороты: В заброшенном кинотеатре, где пол покрыт билетами 80-х, она обнаруживает, что ключ открывает не двери, а… чужие способности. И тот, кто в 50-х учил детей «не высовываться», теперь собирает их в подпольный класс, шепча: «Нас вернули не просто так. Мы — пробка в горле у времени».

Вопрос: Но что опаснее — тишина, в которой они растворились в прошлом, или правда, что заставит их сгореть теперь? Джинн сжимает ключ, чувствуя, как под кожей пульсирует мелодия из того самого плеера… совпадая с ритмом её сердца. *Чья это песня?*