Школа жизни (2021)

В забытом посёлке под Архангельском, где даже дожди идут боком, семнадцатилетняя Лера с фиолетовым ирокезом и татуировкой ворона на запястье натыкается на заколоченный школьный подвал. Внутри — пыльные тетради 80-х, учебник по «научному атеизму» с кривыми пометками на полях и стена, испещрённая детскими ладонями в краске, выцветшей до цвета крови. Здесь пахнет не временем — скандалом.

Дневник учительницы-диссидентки, спрятанный под партой, шепчет: школа закрылась не из-за аварии, как все твердят. Но когда Лера спрашивает о прошлом, бабушки на лавках вдруг вспоминают, как «за окном выла лиса», а отец-рыбак, чьи ключи от складов звенят, как кандалы, грозится вырвать ей язык. Её подстёгивает не любопытство — доказать, что она не мать, бросившую её в колыбели ради «городских огней».

Чем ближе к разгадке, тем чужероднее становится посёлок: в школьном подвале появляются свежие цветы, на стене прибавляется одна ладонь — размером с Лерину. А в списке учеников 1986 года она находит… своё имя. Кто играет в прятки с тенями? Отец, чьи руки пахнут солью и враньём? Или сама посёлок, где каждая изба — молчаливый соучастник?

Лере остаётся решить: поджечь подвал со всеми секретами или стать очередной ладонью на стене, сливаясь с хором голосов, которые поют колыбельные пустоте. Выбор — между правдой и тем, чтобы наконец услышать, как мама зовёт её домой.