Дурь (2023)

Начало:
В городишке, где ржавые трубы ТЭЦ дышат паром даже в июльский зной, семнадцатилетняя Лира находит в отцовском гараже коробку с аудиокассетами. На каждой — голос женщины, повторяющей: *«Они не простят, если узнают, что ты слышишь это»*. Но чей это голос? Матери, исчезнувшей десять лет назад, или кого-то, кто знает, почему соседи крестятся, глядя на окна Лиры?

Действие:
Лира врезается в тишину городка, как нож в рыхлую землю. Каждый шаг — щелчок кассеты в магнитофоне, каждый ответ — статичный шум. Даже подруга детства, работающая ночами на заброшенной радиостанции, вдруг стирает номера со стен телефона-автомата. А в эфире — та же женщина, но уже шепчет координаты леса, где дымятся ямы с пеплом...

Нюансы:
Здесь верят, что слова имеют вес. Сказал *«я тебя найду»* — обязан искать, даже если забыл, кого. Лира, записывая вопросы на плёнку, нарушает правила. Но её диктофон ловит иное: шаги в пустой квартире, скрип двери сарая, голос, похожий на её собственный, — на три секунды опережающий реальность.

Повороты:
Чем громче Лира ищет ответы, тем чаще город отвечает ей ветром, вырывающим страницы из дневников, и лужами, где нефтяная плёнка складывается в буквы. Даже отец, молчавший годами, вдруг начинает говорить — но только во сне, и только на языке, которого Лира не понимает.

Финал:
Кульминация — в поле за сгоревшей школой, где кассеты ведут её к яме, на дне которой блестит мамино кольцо. Но рядом — свежие следы кроссовок её младшего брата, который *вчера* клялся, что не пойдёт туда...

Вопрос:
Стоит ли Лире нажать «воспроизведение» на последней кассете, если каждая запись меняет прошлое — или это прошлое меняет её?

*(Коротко, ярко: треск магнитной ленты, запах гаража — ржавчина и жжёный сахар, неоновая вывеска «Хлеб» моргает над пустой площадью, как сигнал SOS.)*