Я иду искать. Королевская игра (2022)

Ленинград, 1999. За окнами обшарпанной коммуналки бушует метель, а семнадцатилетний Витя Соколов, с пальцами, вечно испачканными типографской краской, разбирает дедовский архив. Среди пожелтевших газет — конверт с билетом на ночной сеанс в заброшенный кинотеатр «Искра», где десятилетиями не гасли экраны. Приглашение адресовано *ему*, хотя дед исчез в блокаду. А еще — правила игры, написанные на обороте афиши: *«Тот, кто найдет, станет следующим. Но вопросы дороже ответов»*.

Город здесь живой: трещины в стенах шепчут стихи Мандельштама, а в подворотнях мерцают тени зрителей 30-х. Чем ближе Витя к разгадке — тем настойчивее «кинотеатр» подменяет реальность кадрами из чужих жизней. Даже сосед-старик, всегда молчавший о войне, вдруг признается: *«Мы все играли. Но твой дед... он вышел за рамки»*. А что за рамками — пленка или правда?

Странности копятся, как снег на карнизах: в кадре внезапно появляется девушка в платье цвета кинопленки, знающая Витино имя, а в его блокноте проступают чужие пометки — *«не верь хронометражу»*. Да и сам он уже не уверен: то ли ищет деда, то ли повторяет его шаги...

Сможет ли Витя остановить проектор, не стерев себя из кадра — или игра требует, чтобы финал остался *в подвесе*, как тот единственный уцелевший кадр из сгоревшей ленты — *кадр, где он сам, еще не родившийся, машет рукой из прошлого?*