Троянский Гораций (2022)

На краю затерянного приморского посёлкa, где ржавые остовы рыбацких баркасов торчат из песка как рёбра кита, бывший скрипач Глеб находит в разбитом магнитофоне кассету с надписью «Гораций-84». Его мизинец, отрубленный в пьяной драке десять лет назад, ноет перед штормом, но теперь дрожит иначе — под вой записанного голоса, похожего на его собственный, но спетого кем-то другим.

Посёлок, где каждый третий смотрит в море пустыми глазами, будто ждёт сигнала с пропавших кораблей, внезапно оживает: дети шепчут мелодию из ниоткуда, старухи крестят запертые погреба, а Глеб, прокручивая плёнку, замечает — чем чаще звучит песня, тем сильнее пахнет солью в воздухе, будто море подбирается к порогу.

Его гонит не любопытство, а стыд: мать перед смертью прятала магнитофон в колодец, словно боялась, что *он* услышит. Власти твердят, что кассета — бред его подгулявшего сознания, соседи отводят взгляд, а в радиоэфире — только тишина, прерываемая треском.

Но когда мелодия начинает звучать в голове у глухой Маши из соседнего дома, Глеб понимает: это не песня. Это ключ. Или ловушка.

Сможет ли он заставить замолчать ту часть себя, что тянется к микрофону, зная, что каждый звук приближает посёлок к участи кораблей, чьи имена выцвели на мемориале?

*P.S.: Замшелая кассета пахнет бензином и полынью, а голос на плёнке шепчет сквозь шум волн: «Ты же помнишь, как это было?»*