Одинокий путь (2021)

В сибирском посёлке, где снег в марте ещё хрустит, как стекло, шестнадцатилетний Лёва находит в развалившейся избушке отца потёртый планшет с координатами — под слоем ржавых шестерёнок и фотографий, где люди стоят спиной к камере. Отец исчез десять лет назад, оставив только записи о «точке схода», будто бы спрятанной под вечной мерзлотой. Но в посёлке, где даже почтальон знает, как молчать, координаты ведут не в тайгу, а к соседскому погребу с выцветшей вывеской «Дизель №5». Чем чаще Лёва втирается в доверие к старикам с чёрными от солярки руками, тем яснее: они не боятся его любопытства — они ждут, когда он догадается спросить *о чём-то другом*. А ещё эти странные провалы во времени: часы отстают ровно на сорок минут, будто кто-то перемоткой застрял в петле. Когда на заброшенной электростанции Лёва обнаруживает ту самую «точку» — ржавую дверь с кодом из отцовских записей — он слышит за спиной скрип валенок. Это Майя, дочь сгоревшего геолога, протягивает ему спички: «Твой отец просил не открывать. Но если решаешь — жечь будем вместе». Пахнет металлом и старыми страхами. Стоит ли доверять девочке, у которой на ладони — точно такой же шрам, как у него под ребром?