Четыреста ударов (1959)

Париж, конец 50-х. Улицы, пропахшие дождём и жареным каштанами, сжимают Антуана, как тесный пиджак, доставшийся «на вырост». Он бежит — не от полиции или уроков, а от тишины в квартире, где мать прячет глаза в сигаретный дым, а отчим отмеряет любовь порциями картошки. Школа? Лабиринт из насмешек и указки, бьющей по пальцам за каждую помарку.

Его бунт — не огонь, а тлеющий уголёк: кража пишущей машинки, побег в кино, где герои на экране целуются смешнее, чем родители за стеной. Но чем громче он кричит без слов, тем глубже взрослые зарывают его в ярлыки: «лгун», «вор», «неисправимый». Даже море, о котором он мечтает, пахнет не солью, а чернилами справок из полицейского участка.

А потом — побег. Ночь в типографском цеху, где бумага режет пальцы, как страницы ненаписанного дневника. Утро в клетке метро, где старухи шепчутся, будто он призрак. Сможет ли мальчик, которого все считают пропавшим, найти себя в городе, где даже свобода имеет адрес?