На краю рыбацкого городка, где волны шепчутся с гранитными скалами, шестнадцатилетний Тео находит в лодке отца потёртую кассету. Плёнка залита шумом прибоя и голосом, который повторяет его имя — голосом матери, исчезнувшей десять лет назад. Но её лодка давно съедена штормами, а в доме нет ни одной её фотографии. Тео одержим: он крадётся в запретный маяк, расшифровывает записи на обрывках навигационных карт, замечает, как рыбаки крестятся, встречая его взгляд. Чем ближе он к разгадке, тем
В глухом приморском посёлке, где волны дробят бутылочное стекло о ржавые пирсы, семнадцатилетняя Кася находит в лодке-призраке, выброшенной штормом, пачку писем. Конверты, перевязанные рыболовной леской, пахнут солью и керосином — все адресованы её давно исчезнувшей матери, но почерк в них… её собственный. Поселение живёт по часам приливов: двери закрываются на рассвете, дети молчат вполголоса, а старики шепчут про «долг перед водой». Когда Кася начинает задавать вопросы, сети на суше рвутся: в
- Год выпуска: 2021
- Страна: Швейцария
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:50
- Премьера (Мир): 2021-08-06
- Качество: WEB-DL
В промозглом посёлке на краю тайги, где даже летний воздух пропитан хвойной горечью, шестнадцатилетняя Варя находит в колодце затёртый медальон — а внутри, под слоем ржавчины, фотографию женщины, точь-в-точь как она. Год — 1998: тут рубль трещит по швам, а местные живут слухами о золоте, зарытом ещё белыми эмигрантами. Но Варю гонит не жадность — на обороте снимка чьё-то дрожащее «прости» и дата, совпадающая с днём, когда её мать исчезла. Раскопки правды грозят сломать хрупкий порядок: старики
- Год выпуска: 2021
- Страна: Швейцария
- Жанр: Сериалы
- Продолжительность: 00:45
- Премьера (Мир): 2021-09-26
- Качество: WEBRip
В рыбацком посёлке на краю норвежских фьордов двадцатилетняя Эйя, дочь пропавшего океанографа, находит в ржавой клети затонувшей шхуны журнал с координатами подводной пещеры. Страницы, пропитанные солью и йодом, дрожат в её руках — почерк отца узнаётся даже спустя десять лет. Но как он связан с запретными глубинами, куда местные уплывают на рассвете, не включая огни? Эйя с детства боится темноты под водой — после той ночи, когда шторм забрал мать. Теперь же каждый погружение в ледяную пучину —
Под фиговыми деревьями (2021) Жара плавит пейзаж: тунисская деревня, где воздух густ от пыли и сладкого дыма сушащихся фиг. Пять девушек, сплетенных дружбой и кровью, проводят день в тени ветвистых деревьев, собирая плоды. Их смех звенит, как разбитый стакан, но в карманах платьев — спрятанные ножницы, а в головах — мысли, острые как лезвия. Одна мечтает о мотоцикле и дороге в город, другая боится даже взглянуть на горизонт, зная, что отец уже выбрал ей жениха. Их мир — это шепотки у колодца,
На краю обветренного приморского городка, где волны бьются о бетонные волнорезы, стоит дом с выцветшими шторами и часами, остановившимися на 4:17. Здесь работает молодая сиделка Лика с татуировкой-компасом на запястье — беглянка из большого города, которая сама не понимает, зачем каждую ночь проверяет замки на окнах. Ее спокойствие рушит исчезновение старика-отшельника, оставившего только радиоприемник, ловящий странные позывные по ночам. Шипение из динамиков пахнет морской капустой и аптечными
Сибирь, 1994. Алёше пятнадцать, и его мир — ржавые гаражи, треск «Спектр-48» в избе да ветер, выворачивающий крыши брошенных сараев. В одном из них, под грудой колхозных касок, он находит потрёпанный блокнот: замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а между строк — фамилия отца, который исчез три зимы назад, оставив лишь пятно мазута у проходной. Деревня дышит полуправдами. Старожилы крестятся при слове «шахта», бабка-соседка шепчет про «проклятый рейс», но хлопает ставнями, едва Алёша
На роскошной яхте, где хрустальные бокалы сталкиваются с волнами как ледяные айсберги, собрались те, кто привык покупать даже горизонт. Среди них — топ-модель Карл, чьй лоб отражает солнце лучше зеркал, и миллиардерша, считающая бедность «духовным выбором». Но когда шторм превращает вечеринку в адский аттракцион, их миры переворачиваются вместе с палубой: яхта тонет, а на спасательном плоту владелец рудников соседствует с горничной, чьи руки пахнут мылом и тишиной. Их новый остров — зеркало,
В затерянном уральском городке, где улицы вросли в тайгу как старые шрамы, биолог Вера возвращается после смерти отца. Его кабинет, пропитанный запахом формалина и сосновой смолы, хранит альбом с зарисовками: звери с лишними суставами, деревья, сплетённые в узлы. Местные шепчутся о «красных ночах», когда лес стонет, а на стёклах оседает рубиновая пыль. Вере мерещится, что чёрные вороны следят за ней с телеграфных столбов. А ещё — пропажи: то мальчишка-почтальон исчезнет, то охотник, вернувшийся
«В крошечном портовом поселке 80-х, затерянном меж скал и штормовых волн, океанограф Ирина разматывает ленту отцовского магнитофона. Записи скрипят голосом покойного отца: *«Приливы здесь лгут…»* Его карты, нацарапанные на высохшей коже ската, указывают на аномалию — риф, которого нет на современных схемах. Но местные шепчутся, что её отец *«плавал туда, куда глаза закрывают»*, а дети тайком лепят из водорослей фигурки с трезубцами, словно повторяя контуры её находок. Чем упорнее Ирина сверяет
В забытом уральском посёлке, где телевизоры ловят только шум ветра, семнадцатилетняя Катя находит в колодце странный клубок — чёрный, липкий, словно сплетённый из теней. Её младший брат неделю не спит, твердя о пауках, которых никто не видит, а старый фельдшер шепчет заклинания, стирая с рук красные полосы. Катя идёт по следу обрывков: рваные страницы из школьной библиотеки, где вместо дат — имена умерших, следы на снегу, ведущие к заброшенной шахте, где год назад бесследно исчез её отец.
В прибрежном городке, где волны лижут ржавые сваи старого пирса, Джиджи — девушка с протезом, блестящим под солнцем как рыбья чешуя — находит бутылку с письмом, заклеенным морской солью. Внутри — набросок маяка и крик о помощи от Неизвестного Нэйта, исчезнувшего полвека назад. Городок шепчет: «Не тревожь прошлое», но в трещинах её протеза уже застрял песок тайн. Что толкает её? Не столько слова из бутылки, сколько тихий звон цепей на заброшенной шхуне — тот же, что она слышала в кошмарах с