«Душевная кухня» (2009) — это эмоциональный ураган в тарелке! Представьте: Гамбург, задворки города, ресторанчик «Санторини», где меню короче списка грехов брата главного героя. Зинос Казанзакис — шеф, философ и жертва судьбы — колдует на кухне, пока его клиенты едят одно и то же десять лет подряд. «Спагетти болоньезе? Опять? Шеф, ты серьезно? Это не еда, это преступление!» — ворчит завсегдатай. Но всё рушится: из тюрьмы вылезает брат-катастрофа, налоговая и санстанция атакуют как зомби из
- Год выпуска: 2018
- Страна: Германия
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:40
- Премьера (Мир): 2018-09-27
- Качество: WEB-DL
АДАМ И ЭВЕЛИН (2018) — ЭТО НЕ ФИЛЬМ. ЭТО ВЗРЫВ! Представьте: любовь в тени Берлинской стены, побег сквозь бархатную революцию, адреналин свободы, который бьет в виски! Лето 1989-го. Восточная Германия. Адам — портной, чьи руки мастерят платья, но рвут сердца. Эвелин — его Эвелин, женщина, которая не станет делить постель с предательством. «Ты думаешь, границы только на картах?» — бросает она, уезжая в Венгрию. А он — за ней, как пьяный щенок, сквозь поля Тюрингии, мимо озера Балатон, к точке
- Год выпуска: 2022
- Страна: Германия
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:41
- Премьера (Мир): 2022-08-25
- Качество: WEB-DL
В затерянном городке на краю австралийской пустыни, где даже тени кажутся старше местных церквей, семнадцатилетняя Джасмин находит в ржавом почтовом ящике конверт, запечатанный воском цвета ржавчины. Внутри — ключ от заброшенной зоологической станции и фото ее матери, которую все считают погибшей десятилетие назад. Но город молчит, словно губы его жителей склеены жарким ветром, а в кафе на углу шепчутся о «ночных скачках» среди высохших эвкалиптов. Джасмин разгадывает ребусы, оставленные в
- Год выпуска: 2019
- Страна: Германия
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:50
- Премьера (Мир): 2019-11-09
- Качество: WEB-DL
В промёрзшем городке за Уралом, где снег хрустит как битое стекло, пятнадцатилетний Витя находит в подвале полуразрушенной котельной странный медальон — с гравировкой имени его матери, умершей при загадочных пожарах десять лет назад. Местные, словно сговорившись, твердят, что дом его семьи «продал душу», а следы на пепелищах всегда вели к реке, где лёд никогда не тает. Чем настойчивее парень ищет ответы, тем яснее слышит за спиной шаркающие шаги в пустых переулках, а в школьных тетрадях
«В глухом уральском посёлке, где рассветы тонут в дыме заброшенного завода, шестнадцатилетняя Лика с шрамом на ладони (след от «несчастного случая», о котором все молчат) находит в колодце ржавую коробку с письмами. Они написаны одним почерком, но подписаны разными именами — соседями, которые до сих пор здороваются с ней в магазине. Каждое письмо заканчивается рисунком: птица с клювом, полным гвоздей. Её толкает не любопытство, а страх — с тех пор, как коробка оказалась у неё, ночью во дворе
В промозглом портовом городишке, где туман цепляется за краны верфей как старый пьяница, скупщик редкостей Прост Мортем получает посылку: чёрный чемоданчик с именной застёжкой "Н.В.Г." и внутри — бутыль мутного ликёра, от которого в воздухе скрипит сталь. На дне — обрывок нот с пометкой *"последний тост — для живых?"*. Но в городе, где каждый второй слышит голоса волн, а каждый первый боится собственных подвалов, за этим жестом кроется вызов. Мортем, человек, чьё прошлое
«Представь: глухомань под Красноярском, зима 1998-го. Шестнадцатилетняя Вера, с лицом, обветренным от скуки и бесконечных драк с братьями, находит в колодце обгоревший конверт — внутри ключ от заброшенной обогатилки и фото матери, которую все зовут *"самоубицей"*. Но Вера помнит: в ту ночь мать надела её красные варежки, которых позже не было в гробу… Ржавые цеха завода шепчут сквозь метель: в вентиляционных шахтах — чужие имена на замёрзших стенах, в кабинете директора — счеты с
В промозглом уральском городке, где фабричные гудки заменяют часы, шестнадцатилетний Виктор подметает волосы в парикмахерской «Вихрь». Место пропитано запахом старого лака и сплетен, которые клиенты оставляют вместе с гривнами на треснувшей стойке. Но всё меняется, когда в щели разбитого кресла он находит пожелтевший обрывок схемы цеха — с пометкой, сделанной почерком его пропавшего отца. Город, словно склеенный из ржавых шепотов, не любит ворошить прошлое: чем упорнее Виктор сопоставляет даты
1572, Париж. Бархатные занавеси Лувра пропахли ладаном и кровью — здесь празднуют свадьбу католички Марго и протестанта Генриха, но брачный пир уже напоминает похороны. Марго, чьи губы знают цену яду и поцелуям, не хочет быть пешкой в игре матери-Екатерины Медичи, но когда улицы вспыхивают резнёй Варфоломеевской ночи, ей приходится прятать врагов в своей спальне, а в рукаве — кинжал. Чем больше она пытается спасти чужие жизни, тем сильнее её собственная запутывается в сетях заговоров: фамильные
Нью-Йорк, 1957. Дождь стучит по шляпам, как морзянка страха, а Джеймс Донован — адвокат в очках с толстыми стёклами — разбирает документы, пахнущие чернилами и паранойей. Его клиент? Советский шпион, пойманный с поличным. Но Донован не любит ярлыки: для него закон — алгебра, а не кулак. Ему платят за то, чтобы *спасать*, а не судить. Вот только город шипит за спиной: *«Предатель»*, — шелестят газеты в метро, а в кабинетах власти пальцы барабанят по столам, словно отсчитывают секунды до взрыва.
В затерянном гетто, где стены шепчут страхом, Яков — седой сапожник с треснувшими очками — вдруг начинает врать. Его слова, как уголь в мороз: сначала обжигают, потом согревают. Он рассказывает о радиоволнах, прорвавших колючую проволоку, о победах, которых нет. Но каждая выдумка обрастает шипами: дети перестают плакать у колодца, старухи крепче сжимают узлы с сухарями, а надсмотрщики учащают обходы, будто чуя запах надежды — едкий, как дым от сожжённых писем. Чем ярче горит мираж, тем опаснее
В застывшем январском свете зимнего Римини, где волны бьются о пустынный пляж, а неон отелей мерцает, как подбитые глаза, бывшая поп-звезда Ричи Браво в выцветшем леопардовом халате поёт серенады одиноким туристам. Его голос, когда-то сводивший с ума толпы, теперь тонет в звоне бокалов и шепоте прибоя. Но когда на пороге его промозглого номера появляется молчаливая девушка с глазами, как у него в двадцать, Ричи понимает: прошлое не смывается даже адриатической солью. Его мир — это грошовые