На краю промёрзшего посёлка, где снег слипается в комья под сапогами, а из труб котельных валит сизый дым, пятнадцатилетний Глеб находит в развалившейся будке бывшего киоска дневник, чьй корешок перетянут проволокой от гранаты. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а вместо букв — ребусы: выжженные солнцем фото, стрелки поверх газетных вырезок про пропавших геологов и кривые схемы подземных ходов. Всё ведёт к «Санта Лапусу» — местному духу-обманщику, который, по слухам, уводит в тайгу
В затерянном переулке Петербурга, где фонари мигают, как нервы перед экзаменом, студент-архивариус Савелий натыкается на книгу без обложки. Её страницы испещрены формулами, которые стираются на глазах, оставляя на пальцах сизый налёт, будто пепел сгоревших секретов. Библиотека, где он работает, живёт по странным законам: после полуночи стеллажи сдвигаются, открывая проходы в залы с названиями вроде «То, чего вы не спросили». Савелия гонит не любопытство — в пустых строках формул он узнаёт
В затерянном городке у подножья Уральских гор, где трубы котельных воют громче ветра, метеоролог-одиночка Максим находит в архиве столетние записи: точный прогноз дня, когда остановились все часы. Листы, испещрённые дрожащим почерком, пахнут смолой и сталью — как будто автор спешил вывести цифры, пока чернила не превратились в лёд. Его расчёты совпадают с аномалиями за окном: река задыхается под стеклянной коркой, а в школе, где Максим когда-то потерял брата, с потолка свисают сталактиты
В промозглом уральском городке, где трубы заводов дышат ржавым паром даже летом, архивариус Виктор натыкается на папку с грифом «Уничтожить». 2008-й. За окнами — серые пятиэтажки, внутри — лабиринт стеллажей с делами, которые город десятилетиями хоронил как ненужный хлам. Но эти страницы, пропитанные запахом машинного масла и старой типографской краски, кричат: его собственная дата рождения в документах не совпадает с той, что мать называла перед смертью. Пока Виктор копается в подвалах мэрии и
Сибирь, 1994-й. Заброшенный посёлок, где снег слизывает краску с бараков, а в ржавых гвоздях застряли крики ушедших поездов. Соня, шестнадцать лет в потёртой куртке, приезжает к бабушке — разобрать хлам после смерти деда. В сарае, под грудой выцветших фотографий, она находит икону... с трещиной вместо лица. А под ней — ключ от радиостанции, которую закрыли ещё до её рождения. Местные шепчутся о «проклятой частоте», но Соня ловит в эфире странные сигналы: детский смех, скрип качелей, голос,
На краю уральской тайги, где снег в ноябре уже хрустит, как битое стекло, шестнадцатилетняя Лика находит в колодце ржавый медальон с выгравированным криком вороны. Деревня, затерянная меж замшелых скал, шепчет о проклятии: каждый, кто унесёт вещь из «вороньего гнезда», исчезает к рассвету. Но Лика не верит в сказки — её гонит вперёд тихий голос матери, пропавшей год назад, чьи следы ведут к этому медальону. Чем больше Лика рыщет по покосившимся избам и заросшим тропам, тем чаще ловит на себе
На холодном побережье Уэльса, где туман цепляется за крыши домов как старый плащ, пятнадцатилетний Оливер Тейт ведет дневник, измеряя любовь родителей в днях без ссор, а собственную жизнь — в украденных из библиотеки учебниках по психиатрии. Его мир — это сырые пляжи, школьные сплетни и наивная вера в то, что он может «починить» всё: от брака матери с отцом до хрупкой связи с хулиганкой Джорданой, чьи поцелуи пахнут керосином и жженым сахаром. Но чем усерднее Оливер подслушивает за дверями,
На краю камчатского озера, в ржавом вагончике заброшенной биостанции, ихтиолог Максим натыкается на плёнку с записями, где его предшественник в панике шепчет цифры — словно считает зубы в пасти чего-то за кадром. Соседи-рыбаки твердят: «Водяной шатается», но смеются слишком громко, когда Максим замечает, что пробы воды меняют цвет в полночь. Его дрон, запущенный над глубинными трещинами, возвращается со следами когтей на корпусе и памятью, стёртой до статичного шипения. А ещё эти дети — те, что
Шеффилд, 2010-й. Запах жареной картошки из забегаловки смешивается с гудками машин, а Омар — охранник с дипломом философа — учит воробья клевать крошки с ладони. Его кузен пилит в гараже что-то, отчего пахнет жжёной изолентой и детскими мечтами о «великом деле». Они не герои, не злодеи — скорее, неудачливые актёры в спектакле, где режиссёр забыл сценарий. Их подталкивает не ярость, а скука: Омар хочет доказать отцу, что не тень на фамилии, а друг Фейсал тренирует ворон носить взрывчатку, но те
Атлантика, 2010 год. Капитан Марко Рибери, с лицом, изрезанным морщинами от бессонных вахт, находит в сейфе судового журнала конверт с координатами, которых нет на картах. Его рука дрожит не от качки — накануне радист перехватил странный сигнал: голос, читающий стихи Пушкина сквозь шум глушилки. Лакония — гигант с позолоченными поручнями и трещиной в корпусе, замазанной свежей краской. Пассажиры танцуют на палубе, не зная, что навигационная система рисует круги вокруг точки в океане, где 30 лет
В приволжском городке, где дождь стирает границы между прошлым и настоящим, Вера — женщина с пламенем в голосе и тенями в глазах — находит в старом сундуке отца конверт, залитый воском и пахнущий грушевым джемом. Письмо адресовано не ей, а давно исчезнувшей сестре, чье имя здесь произносят шёпотом, будто опасаясь разбудить речные ветра. Её толкает не любопытство, а ярость: почему мать, замкнувшаяся в тишине часовенки, десятилетиями притворялась, что этой сестры не существовало? Расследуя тайну,
- Год выпуска: 2010
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:25
- Премьера (Мир): 2010-10-01
- Качество: HDTV
В приморском городке, где туман цепляется за ржавые крыши рыбзавода, шестнадцатилетняя Вера находит в бабушкином сундуке потёртый ошейник с гравировкой: "1945. Не виляй хвостом". Городок живёт по неписаному уставу: не задавай вопросов о старых пожарах, не смотри на заколоченный маяк, и *никогда* не зови бездомных собак по имени. Но Вера, с её привычкой читать чужие письма запоём, нарушает все правила — особенно после того, как ночью у порога появляется серая псина со шрамом в форме