В портовом городе, где волны бьются о ржавые контейнеры с пением металлических цикад, бывший таможенник Виктор каждую ночь смотрит на маяк — его мигание напоминает морзянку из прошлого, которое он пытается забыть. Но когда в трюме задержанного судна находят не груз наркотиков, а ящики с детскими игрушками, набитые пожелтевшими письмами, его вынуждают копать глубже. Письма пахнут солью и типографской краской, а подписи на них стираются, будто их специально топтали сапогами. Соседи по докам,
- Год выпуска: 2007
- Страна: Великобритания
- Жанр: ТВ-Шоу
- Продолжительность: 00:50
- Премьера (Мир): 2007-11-11
- Качество: HDTV
Арктический порт, 1998 год. На краю ржавых доков, где ветер с Баренцева моря вырезает имена в обледеневших трубах, ветеран-таможенник Сергей Горчин находит в контейнере с бракованными радиодеталями потёртый жетон с выцарапанными координатами. Не груз, а метка — так пахнет беда. Его давно не удивляют контрабандисты, но здесь всё не так: жетон совпадает с тем, что десятилетием раньше носил его брат, исчезнувший во время патруля у норвежской границы. Здесь не задают вопросов. Даже сослуживцы, с
На краю уральского посёлка, где снег в апреле всё ещё хрустит под ботинками, шестнадцатилетняя Вера находит в колодце ржавый медальон с чужим именем. Его цепочка впивается в лёд, будто кто-то торопился спрятать следы. А ещё там — обрывок письма на немецком, который она понимает без словаря: странно, ведь в школе она едва тянет на тройки. Посёлок, где каждый двор помнит её деда — пьяницу, исчезнувшего в перестройку, — вдруг начинает шептаться за её спиной. Старухи крестятся, увидев медальон, а
В туманных долинах викторианского Дорсета, где меловые холмы режут небо, как бледные лезвия, Тэсс Дарбифилд шагает по росе в стоптанных башмаках — её пальцы впитывают холод земли, а взгляд цепляется за горизонт, будто ища путь сквозь зыбкую пелену судьбы. Её семья, обнищавшие фермеры, толкают её в объятия «благородных» родственников Д’Эрбервиллей, словно жертву на алтарь аристократических причуд. Но Тэсс не кукла для светских игр: в её тихом упрямстве — отзвук полевого ветра, что гнёт колосья,
Берлин, 1914-й. Альберт Эйнштейн, с всклокоченными волосами и чернильными пятнами на манжетах, пишет уравнения на оборванных листах между чашкой остывшего кофе и письмами от жены, которую почти не видит. В это же время за Ла-Маншем, в Кембридже, Артур Эддингтон — тихий астроном в строгом костюме — разбирает фотопластинки с затемнёнными звёздами, словно пытается расшифровать послание из иной Вселенной. Их разделяет не только война, гудящая за окнами как безумный шмель, но и невидимая стена: один
В сибирской деревне, где снег слизывает краски с изб к апрелю, шестнадцатилетний Алёша находит в ржавом грузовике за печкой дневник — его замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а между строк ползают цифры, словно муравьи. Это 1998 год: тут верят в домовых больше, чем в мобильники, а прошлое деревни зашифровано в шепотах стариков, которые замолкают, стоит зайти в дом чужак. Алёшу толкает не любопытство — ярость. Кто-то украл фото его матери, единственное, что осталось, а в дневнике он
На холодном шведском острове, где сосны гнутся под ветром, как спины местных аристократов, хрупкая девушка с черными кольцами в бровях взламывает чужие ноутбуки. Ее кожа хранит больше тайн, чем архивы полиции: узоры драконов сплетаются со шрамами, а взгляд прожигает мониторы насквозь. Рядом — разжалованный журналист, пахнущий типографской краской и разводом, который цепляется за дело сорокалетней давности: исчезновение наследницы из дома с зарешеченными окнами. Здесь каждый камень помнит крик,
В затерянном среди уральских лесов особняке 2003 года молодая реставраторка Вера находит под половицей пачку писем, перевязанных черной лентой. Чернила выцвели, но на обороте — детские рисунки: дом с сотней окон, а в них — лица, будто кричащие сквозь стекла. Местные шепчут, что Крикли-холл «не любит чужаков», но Вера приехала не из любопытства — её мать, исчезнувшая здесь двадцать лет назад, оставила на пороге единственную улику: ключ от часовни, которой нет на картах. Чем больше Вера
На окраине города, где ржавые трубы фабрики пронзают небо как застывшие молнии, новичок-электрик Максим находит в щите управления схему, ведущую в подвал, которого нет в планах. Стены цехов шепчут скрипом металла, а воздух густ от запаха солярки и старой бумаги, выцветшей от времени. Его манит не зарплата, а странности: смены, которые длятся ровно 437 минут, бригадир, отсчитывающий шаги до миллиметра, и тени в тумане за окнами, слишком плотные для людей. Когда Максим вскрывает люк под станком
В затерянном наукограде Урала, где трещины в асфальте светятся слабым синим огнём, студентка Лика находит в подвале родительского гаража коробку с кассетами. На плёнках — голос отца, исчезнувшего десять лет назад: он говорит о «зеркалах», которые не отражают, а *дополняют* реальность. Но в городке, где часы на площади всегда показывают 17:23, а местные шепчутся о «двойной тени», любое упоминание экспериментов грозит стать последним. Лику гонит вперёд не любопытство — вина. Последний разговор с
В сердце моря (2015) 1820 год. Нантакет, остров, где кости китов белеют на причалах, а воздух пропитан ворванью — густым, как кровь, маслом, за которым охотятся китобои. Оуэн Чейс, рубящий канаты руками в щербатых перчатках, знает: море не прощает слабости. Но даже он не готов, когда загарпунивший корабль «Эссекс» не сам кит, а они — его добыча. Здесь капитаном ставят не по умению, а по фамилии. Поллард, юнец с фамильным клеймом, ведет корабль в пучину амбиций — китобойный промысел трещит по
Лондон, наш, но с тенями викторианских переулков, где неон реклам мерцает сквозь туман. Семнадцатилетний Роберт Джекил, наследник имени, от которого пахнет старыми лабораторными журналами и миндальной горечью цианида, вдруг ловит себя на мысли: его руки иногда *чужие*. Зрачки сужаются без причины, в кармане — ключ от подземной клиники прадеда, найденный в развалинах родового особняка. Он не ищет приключений — они вписаны в его ДНК. Приступы ярости, вспышки сверхчеловеческой силы, голос в