Внутренняя мимперия (1 сезон)

В глухом приморском городке, где волны дробят ржавые рыбацкие сети о бетонные волнорезы, Лика — бывшая пианистка с руками, забывшими аккорды, — находит в заброшенном кинотеатре плёнку, на которой люди исчезают. Не сейчас. Завтра.

Её подталкивает не любопытство, а стыд: вчера на пляже она увидела, как тень старика-смотрителя отделилась от тела и уплыла в море, оставив на песке следы из водорослей и битого стекла. Город живёт по правилам, высеченным на обветшалых маяках: *не смотри в лужи*, *не называй имён вслух*, *не спрашивай, куда уходят поезда без окон*. Но Лика нарушает тишину — её камера ловит то, чего не должно быть: на снимках лица соседей постепенно стираются, будто плёнка медленно пережёвывает реальность.

Чем больше она всматривается в зернистые кадры, тем чаще её собственная тень замирает на стене, шевеля губами без звука. А в подвале кинотеатра, где экран пророс корнями крапивы, Лика обнаруживает письма матери — той, что исчезла десять лет назад, оставив лишь чемодан с нотными листами, испещрёнными шифром из пауз и падающих нот...

Сможет ли она сыграть эту партию до конца, если каждый шаг отзывается болью в повреждённой ладони — напоминанием о том, как однажды замолчало пианино? И довериться ли голосу из тени, который зовёт её в кинопроекторную, где вместо света — густая тьма, пахнущая йодом и старыми плёнками?