Разбой (2024)

В приморском городке, где волны выплёвывают на берег ржавые якоря и битое стекло, шестнадцатилетняя Варя находит в лодке покойного отца свёрток с чужими паспортами и ключом от сейфа, которого нет. Городок, облепленный чайками и слухами, живет шепотами: здесь каждый третий знает, как замолчать. Деньги на ремонт маяка, который отец клялся восстановить, испарились вместе с ним, а в конверте — только фото незнакомки с надписью *«Прости»*.

Варя врезается в расследование, как в туман — вслепую, на ощупь. Подсказки ведут в порт, где рыбаки внезапно вспоминают, что «не видели, не слышали», а в школьном учителе истории просыпается паника при слове *«сейф»*. Даже лучший друг, с которым они лазали на маяк за сигаретами, теперь твердит: *«Оставь, это не наша игра»*. Но игра уже началась — кто-то методично рвёт страницы из библиотечных архивов, а в телефонной трубке дышит тишина, густая, как смола.

Чем ближе Варя к разгадке, тем яснее: отцовские тайны — клей, скрепляющий весь этот хрупкий мир. Даже мать, всегда прятавшая глаза в часы приливов, теперь роняет фразу: *«Он хотел всё исправить… пока не стало поздно»*. Но что страшнее — обнажить правду или позволить ей сгнить на дне, как те якоря под слоем ила? И как верить тем, кто годами выстраивал стены из молчания, если за каждой кирпичной кладкой — новый обман?

*P.S. Запах здесь важнее слов: соль на губах, железный привкус страха и чернила, в которых пахнет морем и старыми предательствами.*