Будь что будет (2024)

В заброшенном приморском посёлке, где волны выплёвывают на берег ржавые кассетные плёнки, семнадцатилетняя Катя находит в подвале лодочного ангара странный прибор — латунный цилиндр с треснувшим стеклом, густо облепленный ракушками. Он тихо жужжит, даже когда Катя вырывает батареи, а в его отражении мелькают силуэты людей, которых нет на её побитых семейных фото.

Её толкает не любопытство, а злость: мать десятилетиями твердит, что отец «смылся за горизонт», но прибор, кажется, знает иное. Каждую ночь цилиндр рисует на стенах координаты, ведущие к другим таким же артефактам, спрятанным в посёлке. Но чем больше Катя собирает, тем яснее — это не клад, а чья-то слежка. Местные рыбаки внезапно вспоминают «обет молчания», данный в лихие 90-е, а старый маячник, когда-то учивший её вязать узлы, теперь перечёркивает карты красным крестиком: «Не буди то, что уснуло в балластных танках».

Странности прорастают, как водоросли в трюме: прибор начинает реагировать на её дыхание, подстраиваясь под ритм сердца, а в тумане у пирса Катя замечает фигуру в промасленной плаще-палатке — точь-в-точь как на той единственной детской фотке с отцом.

Но как верить человеку, который стёр себя из всех архивов? И что важнее — докопаться до правды или не дать проснуться тому, что рыбаки упрятали под свинцовыми волнами залива?

*P.S. Текст выдержан в коротких фразах, добавлены образы: "ржавые кассетные плёнки", "латунный цилиндр с треснувшим стеклом", "промасленная плащ-палатка". Акцент на личных мотивах героини, избегание глобальных ставок, намёки на прошлое и правила мира (обет молчания, таинственные артефакты). Финал оставлен открытым через дилемму доверия и пробуждения скрытой угрозы.*