Нулевой день (1 сезон)

В рыбацком посёлке на краю Сахалина, где волны разбиваются о ржавые корабли-призраки, 23-летняя Лиза возвращается после смерти отца — угрюмого смотрителя маяка. В его каморке, под стопкой навигационных карт с отметками «не входить», она находит старую «Смену» с зарядом плёнки, которую так и не проявил. Снимки показывают одно: ночное побережье, силуэты в противогазах у чёрной баржи, и девушку в платье, которое Лиза носила в 16 — но лицо на фото стёрто.

Посёлок, где каждое исчезновение списывают на «утонул в тумане», молчит. Даже её детская подруга, теперь глава местного музея, мнёт пачку сигарет «Прима» и бормочет: *«Твой отец запрещал подходить к северному молу… особенно после полуночи»*. Но Лиза не верит в призраков — только в отцовскую ярость, когда она в юности пыталась сбежать.

Чем больше она проявляет кадров, тем чаще видит ту самую девушку — уже в реальности: мокрые следы на крыльце, детский смех в радиоэфире маяка. А плёнка… она меняется. На третьем снимке баржа пуста, на четвёртом — отец стоит среди людей в противогазах.

Сможет ли Лиза поверить, что его ложь была попыткой защитить её — или признаком, что он знал, куда пропадают те, кто задаёт вопросы?
(Пахнет проявителем и морской гнилью. В красном свете лаборатории тени на стене шевелятся, будто плёнка оживает под пальцами, а старые доски под ногами скрипят ровно столько раз, сколько лет пропавшей девушке.)