Леди Каруидзава (1982)

**Токио, начало 80-х.** Неоновые вывески мерцают сквозь дождь, а Леди Каруидзава, в платье, от которого пахнет нафталином и старыми деньгами, разбирает архив покойной тёти. Среди писем с печатью императорской семьи — ключ от особняка, которого нет на картах. Но в районе *Синагава* о нём знают все: стоит спросить — и продавцы уличных лапшичных вдруг глуховато переспрашивают, отворачиваясь к кипящим котлам.

Её подталкивает не любопытство, а долг: мать, унесшая в могилу фразу *«прости, мы не смогли его остановить»*, и отец, чей портрет в зале всегда висел чуть криво, будто избегая взгляда. Но в особняке за железными воротами законы иные: часы бьют три раза в полночь, а в зеркалах мелькают тени в кимоно, выцветших до цвета пепла. Чем чаще Каруидзава возвращается туда, тем больше знакомые начинают повторять: *«ты стала похожа на тётю»* — и это звучит как предостережение.

Один поворот — сосед-художник, рисовавший её портреты, вдруг стирает все работы, бормоча о *«глазах, которые не должны смотреть»*. Другой — старый садовник, выкорчёвывающий кусты пионов у ворот, словно боится, что корни прорастут слишком глубоко. А ключ... он теплеет в руке, будто живой.

Сможет ли она закрыть дверь особняка, зная, что за ней останется шепот: *«ты же тоже боялась стать собой»*?