Волчья яма (1983)

**В затерянной сибирской деревне, где снег хрустит, как битое стекло, а избы стоят криво, будто отворачиваются от чужаков, бывший зек Сергей мастерит скворечники из обгоревших досок.** Его руки помнят вес топора, но теперь рубят только лёд в колодце. Пока рыбаки шепчутся у проруби о пропавшем мальчишке, он находит в своей избе потёртый кисет с пулей — той самой, что когда-то извлекли из соседа.

**Деревня дышит полуправдой:** старухи крестятся на заре, мужики топят самогон в печах, а дети рисуют на льду знаки, которые к полудню стирает ветер. Чем чаще Сергей спрашивает о кисете, тем глубже тонет в молчании — даже трава здесь, кажется, растёт беззвучно.

**Один поворот:** под крыльцом он выкапывает гильзу с инициалами мертвого друга. **Второй:** на рассвете видит, как местный врач хоронит в тайге окровавленный халат.

Сергею светит либо печка тюремной камеры, либо костёр чужой правды. **Но как разжечь его, если даже спички здесь пахнут страхом?**