Поднятая целина (1940)

Станица Гремячий Лог, 1930-й. Ветер гонит пыль по выжженным улицам, смешивая её с запахом свежего навоза и горькой полыни. Сюда, в казачий край, где даже земля дышит упрямством, приезжает Давыдов — городской комиссар с руками, привыкшими к станку, а не к плугу. Его мандат пахнет типографской краской и порохом: собрать разрозненные хозяйства в колхоз. Но как заставить людей отдать землю, которую их предки коптели кровью?

Казаки молчат. Молчат, когда он говорит о «светлом будущем», молчат, когда требование сдать зерно звучит как приговор. А ночью в степи, за оврагами, кто-то режет стропы у плугов и шепчет проклятия у колодцев. Давыдов верит в цифры и планы, но не замечает, как трещит под ним лёд: его правая рука, Нагульнов, готов сжечь всю станицу ради идеи, а левая — Размётнов — прячет глаза, вспоминая собственную голодную юность.

Чем упорнее комиссар давит, тем яростнее сопротивление — не в полях, а в избах, где иконы прикрывают портретами вождей. Даже те, кто встал на его сторону, носят в карманах горсть родной земли — тайком, как оберег.

Сможет ли Давыдов понять, что ломает не «пережитки прошлого», а живые корни, прежде чем станица взорвётся, как граната в стогу сена?..