Мартин Руманьяк (1946)

Прага, 1963. Мартин Руманьяк счищает копоть с витрин букинистической лавки, когда между страницами пожелтевшего томика Гессе находит конверт с грифом «Уничтожить до 1947». Внутри — фото ребёнка в вышиванке, чьи глаза зеркально повторяют его собственные, и ключ с выцарапанной цифрой — 221.

Его подталкивает не любопытство, а тихий ужас: детские воспоминания размыты, как чернила под дождём. Мать перед смертью шептала о «реках, которые лучше не переходить», а теперь старые соседи крестятся, завидев его у дома с облупленными херувимами на фасаде. Даже воздух здесь густеет, пахнет медными монетами и прелыми лилиями — точно как в подвале, куда отец запрещал спускаться.

Первый поворот: в городском архиве исчезают страницы регистров за 1946 год, а библиотекарша, протянувшая Мартину кофе с тремором в руках, наутро бесследно испаряется. Второй: цифра на ключе совпадает с номером камеры в заброшенной тюрьме на окраине, где на стене кто-то вывел мелом — *«Они всё ещё меня слышат»*.

Сможет ли Мартин, вскрыв ржавый замок, не оглохнуть от молчания, которое копилось за ним семнадцать лет? Или правда, как та мокрая нить паутины на щеке при входе, окажется липче, чем ложь?..