Мари из порта (1950)

В портовом городе, где волны лижут ржавые цепи доков, а туман цепляется за краны словно старый джентльмен-призрак, Мари сортирует грузы в прокуренном офисе. 1950-й год здесь пахнет соляркой, рыбьей чешуёй и чернилами отчётов, которые она подписывает синим карандашом с прищуром. Но когда в ящике с бразильским кофе она находит фотографию своей матери — ту самую, что десятилетие назад сгорела в доме с тремя трубами — её пальцы начинают дрожать не от усталости.

Порт молчит. Докеры отворачиваются, затягиваясь махоркой, когда она спрашивает о маркировке CN-12. Даже чайки здесь кричат тише, будто знают, как трескаются лестницы в административных зданиях по ночам. А ещё эти конверты: каждый понедельник на её столе появляется белый прямоугольник с одной буквой — «М», вырезанной из газеты про испытания в Неваде.

Чем упорнее она сопоставляет даты поставок с проплешинами в портовых журналах, тем чаще натыкается на «забытые» папки в подвале архива, где шелестят страницы с грифом «Ледяной ветер». Игра? Предупреждение? Ей мерещится, что тени в переулках за вокзалом повторяют походку отца, который исчез, махнув рукой с палубы углевоза в 43-м.

Но когда в пятничных конвертах начинают попадаться билеты на паром до Гамбурга — тот самый маршрут, тот самый день — Мари закусывает губу до крови. Верить ли коричневым пятнам на бумаге, похожим на чай, или следам лака для ногтей на уголке билета, знакомым до мурашек?