Гару-Гару, проходящий сквозь стены (1951)

Токио, 1951.
Послевоенные переулки дышат пеплом и надеждой, а в лабиринте бумажных ширм и треснувших стен бродит Гару-Гару — человек, чьи пальцы растворяются в штукатурке, словно дым. Он не герой, не призрак — просто маляр, который однажды понял, что красить стены куда сложнее, чем сквозь них уходить. Но теперь его ищут: не полиция, не якудза — тени из детства, чьи голоса звучат из радиоприёмников, даже когда те выключены.

Его подталкивает не тайна, а тихий стук за обоями — будто кто-то рисует карту на его рёбрах. Каждый пройденный дом оставляет на языке вкус мёда и ржавых гвоздей, а соседи шепчутся о «проклятых кодзукаи» — тех, кто вырезает куски памяти, оставляя в стенах дыры. Чем чаще Гару-Гару исчезает, тем яростнее город меняет правила: лестницы ведут в тупики, окна слепнут, а единственный друг, слепая продавщица угрей, внезапно начинает видеть сквозь его кожу.

Но главное — стены больше не молчат. Они шепчут имя, которое он стёр из паспорта. Сможет ли он перестать бежать, когда каждое убежище становится клеткой, а доверие — осколком стекла в горле?