Мойдодыр (1954)

В послевоенной Москве, где трещины на стенах шепчут о потерях, десятилетний Гриша ненавидит звук льющейся воды. Его пальцы вечно в чернильных пятнах, а под кроватью множатся горы испачканной одежды, пахнущей степной пылью и школьным мелом. Но однажды утром ржавый кран на кухне начинает *стучать* — ритмично, как телеграф, — а из слива ванны выползают мокрые буквы: «Жди».

Чем упрямее мальчик игнорирует зов, тем агрессивнее оживает квартира: полотенца петлей вьются у горла, зубная паста вытекает змеиными иероглифами на зеркала. Даже дворовый кот, обычно равнодушный, теперь шипит на следы его грязных ботинок, словно чует невидимую угрозу. А соседка-блокадница, всегда молчаливая, вдруг протягивает Грише кусочек мыла в форме пистолета: «Они не простят, что ты живёшь *не по уставу*».

Сможет ли он отмыть прошлое, которое даже мама прячет за шкафом с нафталином, или грязь — единственный щит от правды, въевшейся в стены глубже, чем плесень?