Таким был немецкий солдат (1955)

1946 год. Русская деревня, выжженная войной, где даже колокольня стоит покосившаяся, будто стыдясь своего уцелевшего креста. Сюда приходит Ганс — немец в выцветшем мундире, с железной рукой, скрипящей при каждом движении, словно в ней застряли осколки его прошлого. Он не просит прощения. Он молча чинит сломанную мельницу, а местные, пряча ножи за спиной, шепчутся: *«Зачем?»* Дети бросают в него камни, старуха по ночам кладет у порога краюху хлеба, а мельник, потерявший сыновей, точит топор, глядя на его спину.

Но когда мельничное колесо вдруг вспарывает воду, а в ящике с инструментами Ганс находит пулю — не свою, нет, — деревня замирает. Чем упорнее он вколачивает балки в рану реки, тем чаще соседи исчезают в темноте леса, возвращаясь с глазами, полными тихого ужаса. А железная рука, та самая, что когда-то держала винтовку, теперь сжимает детский деревянный солдатик, подброшенный тайком...

Сможет ли Ганс достроить мельницу, прежде чем река вынесет на свет то, что прячут под валунами — или его собственная тень перевесит хрупкое доверие тех, кто уже забыл, как плакать?