Сорок первый (1956)

В сибирской тайге 1919 года хрустит лед под сапогами Марютки — снайперши в рваной шинели, чей смертельный счет остановился на сорока. Сороковой стал белогвардейский офицер с глазами цвета озёрной глади, которого теперь везут сквозь пургу как пленного. Но шторм ломает лодки, оставляя их вдвоём на пустынном острове, где вместо прицела — костёр, а вместо вражды — стихи Пушкина, которые офицер читает хриплым шепотом.

Её цифры — гордость и проклятие. Его черновики в кожаном блокноте пахнут чернилами и ладаном, словно исповедь. Чем дольше пламя отбрасывает тени на их шалаш из плавника, тем чаще Марютка ловит себя на мысли: пуля, что должна была стать сорок первой, теперь греет руки над огнём.

Но когда вдалеке показываются паруса, а в кармане пленного находят карту с пометками, игра в выживание обрывается. Сможет ли тайга, научившая её стрелять без промаха, простить шаг в сторону от приказа? Или сердце, размороженное стихами, — тоже мишень?

(Образы: замёрзшие страницы блокнота, трещащие в огне; единственная сосна на дюне, согнутая ветрами, как спина старика.)