На дорогах войны (1959)

Сибирь, 1942-й.
Сержант Григорьев, бывший учитель с пальцами, вечно испачканными меловой пылью, ведет свой взвод через выжженные леса, где даже ветер шепчет по-немецки. Вместо карты у него — обгоревший лист из школьного учебника, на обороте которого кто-то красным карандашом вывел координаты тайника. Не оружия, нет: там спрятаны детские письма, адресованные «папе на фронт», написанные почерком его бывшей ученицы.

Его солдаты — сборище теней, каждый с грузом тишины за плечами: молчаливый санитар, собирающий стреляные гильзы вместо грибов; юнга-радист, путающий шифры со стихами Есенина. А впереди — полуразрушенная деревня, где местные встречают их не хлебом, а взглядами, острыми как штыки. «Здесь никого не было», — бурчат старики, поправляя иконы с выколотыми глазами.

Чем ближе Григорьев к тайнику, тем чаще натыкается на следы чужой слежки: костры, потушенные пеплом из патронов, обрывки нотных листов с мелодией, которую он играл на скрипке до войны. Даже ворон, кричащий цитатой из его старого урока...

Сможет ли учитель, разучившийся доверять даже собственным воспоминаниям, отличить западню от последнего урока милосердия?

(Пахнет здесь не порохом, а чернильными орешками и снегом, который никак не растает.)