Шахматная новелла (1960)

В ленинградской коммуналке 1960-х часы с кукушкой отсчитывают секунды между ходами. Сережа, юный гроссмейстер с опаленными пальцами от спичек (всегда держит одну за ухом, будто ждет сигнала), получает конверт без марки: внутри — фото его покойного отца за шахматной доской и ключ от заброшенного клуба «Белая ладья». Там, среди пыльных трофеев, он находит партию, прерванную двадцать лет назад — фигуры расставлены так, будто играют сами, а на потолке проступают пятна, похожие на диаграммы эндшпиля.

Соседи по двору, обычно сплетничающие у парадной, замолкают, едва он приближается. Даже тренер, сухой как шахматный учебник, внезапно запрещает ему «копаться в старой позолоте». Но Сережа уже заметил: каждая его победа в городе совпадает с исчезновением мелких вещей — то медальона у старухи с третьего этажа, то детали от патефона в букинистическом. А в записках отца, которые он расшифровывает по ночам, всё чаще встречается слово *«жертва»* — не в шахматном значении.

Сможет ли он доиграть ту партию до конца, если каждая клетка доски теперь жжет ладонь, как пепел от секретного досье?